На родине основоположника российской синологии, начальника Русской миссии в Китае монаха Иоакинфа (Бичурина) в пгт. Кугеси Чебоксарского муниципального округа Чувашской республики действует музей «Бичурин и современность». Экспозицию этого музея, посвящённую жизни и деятельности известного российского учёного-востоковеда, посетил древлехранитель Шадринской епархии, наместник Успенского Далматовского мужского монастыря игумен Варнава (Аверьянов).
На родине основоположника российской синологии, начальника Русской миссии в Китае монаха Иоакинфа (Бичурина) в пгт. Кугеси Чебоксарского муниципального округа Чувашской республики действует музей «Бичурин и современность». Экспозицию этого музея, посвящённую жизни и деятельности известного российского учёного-востоковеда, посетил древлехранитель Шадринской епархии, наместник Успенского Далматовского мужского монастыря игумен Варнава (Аверьянов).
Будучи старшим современником знаменитого уроженца Зауралья, создателя «Русской Палестины», начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина (Капустина), о. Иоакинф (Бичурин) также знаменит своими выдающимися достижениями в области востоковедения, в частности, синологии, и являлся незаурядной личностью, хотя, в отличие от о. Антонина, судьба его была во многом трагична.
Монах Иоакинф (Бичурин Никита Яковлевич) (1777-1853) происходил из семьи сельского дьякона, окончил Казанскую духовную академию, в которой был оставлен преподавателем. В 1808–1821 годах находился в Пекине, возглавляя Девятую духовную миссию. Из-за предпочтения научной работы миссионерской деятельности был подвергнут суду Святейшего Синода и в 1823–1826 годах находился в ссылке на острове Валаам. После освобождения был избран членом-корреспондентом Императорской Санкт-Петербургской академии наук (с 17 декабря 1828 года), почётный иностранный член Парижского Азиатского общества (с 7 марта 1831 года). Трёхкратный обладатель полной Демидовской премии (1835, 1839 и 1849 годов) и одной половинной (1841). В 1819–1851 годах выпустил в свет 14 книг и около 100 статей о Китае и сопредельных странах, считая своей обязанностью также популяризацию сведений о Дальнем Востоке; многие труды так и остались до сих пор неопубликованными.
Никита Бичурин в семинарии (и в Академии, после её преобразования из семинарии в 1797 году) считался в числе лучших и одарённых учеников. В качестве такового он был представлен архиепископу Казанскому Амвросию (Подобедову). По рекомендации архиепископа Амвросия Никиту оставили на должности учителя информатории – низшего отделения, где он преподавал основы латинского и русского языков, сокращённый катехизис и Священную историю.
29 мая 1800 года, став к тому времени учителем грамматического класса, Никита Бичурин подал прошение новому Казанскому архиепископу Серапиону о желании принять пострижение. Разрешение было получено очень быстро, и уже 18 июля Никита Бичурин был пострижен в монашество и под именем Иакинфа был определён в число соборных иеромонахов Санкт-Петербургской Александро-Невской лавры. 22 июля он был возведён в сан иеродиакона. Восхождение его по лестнице церковных чинов происходило быстро: 25 августа 1801 года он был рукоположен во иеромонаха, а 7 ноября получил в управление Казанский Иоанновский монастырь.
16 мая 1802 года неожиданно для казанских духовных деятелей о. Иакинф был назначен настоятелем Вознесенского монастыря в Иркутске и ректором духовной семинарии. Смелые меры по реформированию учебного процесса, совершенствование дисциплины привели к конфликту о. Иакинфа с семинаристами и братии вверенного ему Вознесенского монастыря, вылившегося в разоблачении его в тайном светском образе жизни молодого настоятеля. 11 февраля 1803 года это привело к конфликту настоятеля и семинаристов, причём пришлось вызывать караульную команду.
Иркутский губернатор донёс о том Государю Императору и в Св. Синод. Расследование началось 24 марта 1803 года и длилось около трёх лет. Иркутская консистория отрешила о. Иакинфа от священнослужения и отстранила от должности настоятеля и ректора семинарии. Указом Св. Синода от 29 января 1806 года эти меры были подтверждены, а «впавшего в соблазн» архимандрита было велено отправить в Тобольск учителем в семинарию под надзор архиепископа Антония; о поведении о. Иакинфа велено было доносить в Синод ежегодно. Вместе с тем девятерых семинаристов, виновных «в буйстве», приговорили к телесным наказаниям и сдаче в солдаты.
В марте 1806 года о. Иакинф отбыл в Тобольск, где настоятель Знаменского монастыря архимандрит Михаил (Бурдуков) был одновременно и ректором семинарии. В монастыре имелась огромная библиотека, включавшая большое количество светской литературы. Архимандрит Михаил не был суровым настоятелем и сразу позволил ссыльному монаху пользоваться библиотекой, с июня 1806 года определил его учителем риторики в семинарию. Начальство неизменно писало положительные рапорты в Синод, отмечая, что в «непристойных званию его и предосудительных для монашества поступках» о. Иакинф не замечен.
По-видимому, ещё находясь под следствием в Иркутске, о. Иакинф познакомился с главой посольства в Китай графом Ю. А. Головкиным и заинтересовался делами этой страны. Одновременно с посольством отправлялась в Пекин и Русская духовная миссия, делами которой занимался митрополит Амвросий – давний покровитель архимандрита Иоакинфа. Первоначально начальником Девятой Пекинской миссии был назначен учитель школы Тихвинского монастыря иеромонах Аполлос, возведённый в сан архимандрита. После знакомства с о. Аполлосом граф Головкин отклонил его кандидатуру и ходатайствовал перед Св. Синодом о замене его на о. Иакинфа. Последний характеризовался им как «человек не монашеских наклонностей, чрезвычайно живого характера, человек общественный, любознательный…». Нелестные отзывы обер-прокурора Св. Синода А. Н. Голицына привели к отказу Императора утвердить это назначение, но глава посольства в Китай проявил упорство. 11 февраля 1807 года с о. Иакинфа было снято запрещение на священнодействие, а 5 марта Император Александр I утвердил смену главы духовной миссии.
8 мая 1807 года указ Св. Синода о назначении о. Иакинфа достиг Тобольска, и уже 11 мая он выехал в Иркутск, о чём уведомлял столичное начальство. 5 июля о. Аполлос уступил свой пост о. Иакинфу, а сам занял место настоятеля Вознесенского монастыря и ректора Иркутской семинарии. 18 июля о. Иакинф покинул Иркутск. Путь в Пекин из Кяхты составлял, по расчётам Иакинфа, 1375 вёрст. В Пекин миссия прибыла 10 января 1808 года.
Главе Девятой миссии досталось тяжёлое наследие: к 1810 году православных албазинцев, ради которых официально существовала миссия, оставалось 35 человек мужского пола, которые не знали русского языка и практически не были укоренены в церковной жизни. Хозяйство миссии находилось в запущенном состоянии, Сретенский монастырь нуждался в ремонте.
В первые годы работы в Пекине о. Иакинф серьёзно относился к своим миссионерским обязанностям: составил на китайском языке краткий катехизис и даже издал его в Пекине, в воскресные и праздничные дни неукоснительно проводились церковные службы, в 1808–1809 годах занимался переводом на китайский язык «изложения греко-российского православного учения», краткой Священной истории и некоторых фрагментов Литургии, поскольку считал, что необходимо вести богослужение на китайском языке.
Однако развернуть нормальную миссионерскую работу так и не удалось, так как практически все члены Девятой миссии, кроме архимандрита, не были пригодны для научной и миссионерской деятельности. Архимандрит Иакинф, отличаясь взрывным и суровым характером, сильно испортил отношения со своими подчинёнными. Помимо шаткой дисциплины и мирских соблазнов, миссия страдала от безденежья. О. Иакинф в этих условиях стал распродавать церковное имущество и брать в долг под залог недвижимости. Вместо изношенных монашеских одеяний члены миссии оделись в китайские костюмы. Из-за ветхости церковных строений стало невозможно вести службу в Успенской и Сретенской церквах, разрушилась колокольня. Архимандрит Иакинф после отъезда иеромонаха Нектария перестал сам справлять церковные службы, которые проводили иеромонахи Аркадий и Серафим, причём исповедовался, но к причастию не ходил ни разу до самого отъезда в Россию. Объяснялось это и тем, что о. Иакинф глубоко проникся китайской культурой и охладел к своим прямым служебным обязанностям.
О. Иакинф был первым русским учёным, который систематически стал изучать историю народов Центральной Азии и Дальнего Востока на основе восточных источников. Занятия китайским языком он начал уже на следующий день после прибытия в Пекин. Он разработал собственный метод, заключавшийся в том, что архимандрит ходил по улицам Пекина и, если видел неизвестный ему предмет, просил его владельца назвать его и написать иероглифами это название. Далее учитель-китаец проверял правильность написания и произношения. Уже в 1810 году о. Иакинф доносил Синоду, что пытается составить китайско-маньчжурско-русский словарь, который одновременно будет и универсальной энциклопедией китайской культуры, растительного и животного мира, ремёсел и т. д. В том же донесении сообщалось, что о. Иакинф завёл в собственном доме зверинец и ботанический сад, а также начал составление китайской библиотеки.
Только на пятом году пребывания в Пекине о. Иакинф решился приступить к переводам китайских исторических трудов. Первый его серьёзный труд – перевод «Четверокнижия», причём в процессе перевода пришёл к выводу, что умеющий читать этот свод сможет понимать любой другой китайский текст. Помимо этого, он сделал черновые переводы китайского географического сочинения «Всеобщее описание великой Цин» и «Всеобщего зерцала, помогающего управлению» – исторического труда Чжу Си. Рукопись последнего включала 16 томов, 45 тетрадей, 8384 страницы и дополнительный 17-й том в 690 страниц, содержащий дополнения до династии Мин. Эти переводы составили важнейший фундамент собственных трудов о. Иакинфа о Китае. Он собирал материалы и другого характера, например, с 1817 года готовил описание Пекина, для составления карты которого исходил все улицы и переулки, перемерив их шагами. Интересовало его и законодательство, причём не только собственно китайское, но и монгольское. О. Иакинф увёз из Пекина библиотеку, которая была навьючена на 15 верблюдов и весила около 400 пудов (6,5 тонн).
Обширная научная программа побудила о. Иакинфа в 1816 году ходатайствовать перед Св. Синодом об оставлении его в Пекине ещё на 10 лет. Эти планы не были поддержаны ни членами миссии, ни начальством в Петербурге. Однако состав новой (Десятой) миссии начали формировать только в 1818 году, а о. Иакинф оставался в столице Китая до мая 1821 года.
Ко времени возвращения о. Иакинфа в Петербург его давний покровитель митрополит Амвросий (Подобедов) уже скончался, а новый первоприсутствующий в Синоде – ставленник графа Аракчеева митрополит Серафим (Глаголевский) – в феврале 1822 года начал судебное дело о «злоупотреблении и развратном поведении» архимандрита и членов Девятой духовной миссии. Дело открыли на основании донесений сибирского генерал-губернатора И. Б. Пестеля, иркутского губернатора Н. И. Трескина и архимандрита Десятой миссии Петра (Каменского). О. Иакинф был приговорён к вечной ссылке в Соловецкий монастырь с лишением архимандричьего и священнического сана, но без исключения из духовного звания. Пострадали и другие члены миссии. 23 августа 1823 года указ Св. Синода был с поправками утверждён Императором Александром I: вместо Соловков о. Иакинфа отправили на Валаам.
Однако ценность о. Иакинфа как специалиста стала очевидной для министра иностранных дел графа К. В. Нессельроде, который и ходатайствовал перед новым Императором Николаем I о причислении бывшего архимандрита к Азиатскому департаменту. Обер-прокурор Св. Синода П. С. Мещерский сообщил 20 октября 1826 года, что Государь Император Николай I повелел перевести о. Иакинфа в Александро-Невскую лавру. Таким образом, ссылка продлилась три года и два месяца: с 25 августа 1823 по 1 ноября 1826 года.
После освобождения о. Иакинф остался монахом Александро-Невской лавры, однако содержание получал от Министерства иностранных дел, к Азиатскому департаменту которого был причислен. Формально оставаясь монахом, о. Иакинф вёл светский образ жизни, будучи завсегдатаем салонов и кружков, формировавшихся вокруг Азиатского департамента, Академии наук, Публичной библиотеки, редакций журналов. Среди его знакомых были А. С. Пушкин, А. А. Краевский, В. Ф. Одоевский, И. А. Крылов, И. И. Панаев и многие другие литераторы. На службе он появлялся редко, работал, как правило, в своей келье в Лавре, на лето снимал дачу на Выборгской стороне.
Наивысший подъём творческой активности о. Иакинфа приходится на 1827– 1834 годы, в которые он опубликовал 10 монографических изданий. 17 декабря 1828 года о. Иакинф был избран членом-корреспондентом Академии наук по разряду литературы и древностей Востока. 7 марта 1831 года о. Иакинф, благодаря переводам основных его книг и статей на французский язык, был избран почётным иностранным членом Парижского Азиатского общества.
В 1830-1832 годах о. Иоакинф принял участие в экспедиции в Сибирь. В 1830 году, находясь в Кяхте, совместно с купцом Н. Игумновым предложил создать школу китайского языка. Первоначально она была частным заведением, в котором о. Иакинф стал первым преподавателем, автором программы обучения и учебных пособий. О. Иакинф разработал 4-летнюю программу обучения китайскому языку, которая заложила методику его изучения в России.
Во время пребывания в Забайкалье о. Иакинф предпринял попытку выйти из монашеского звания, пребывая в нём к тому времени более 30 лет. 12 мая 1832 года был издан указ Св. Синода, дозволявший отрешение от монашеского сана. 20 мая указ был передан на утверждение Императору, но в результате уже 21 мая последовало решение держать о. Иакинфа по-прежнему в Александро-Невской лавре, «не дозволяя оставлять монашества».
Здоровье учёного непрерывно ухудшалось на протяжении 1840-х годов. В 1848–1850-х годах каждое лето он вынужден был проводить в заведении для больных и слабых монахов Александро-Невской лавры в Киновеях. Учёный скончался в пять часов утра 11 мая 1853 года в окружении монашествующей братии. Могила о. Иакинфа на Лазаревском кладбище первое время была обозначена простым деревянным крестом безо всякой надписи. В 1866 году друзья и почитатели установили памятник из чёрного гранита с именем и датами жизни, между которыми была записана по-китайски эпитафия, предложенная китаеведом о. Аввакумом: «Не зная покоя усердно трудился и пролил свет на анналы истории».
